Двухтомный труд «Теория познания и логика по учению позднейших буддистов» (СПб., 1903—1909), переиздаваемый ныне спустя без малого столетие после его выхода в свет, явился для его автора, академика Федора Ипполитовича Щербатского (1866—1942), первым этапом главного дела его жизни — исследования философской школы буддийских логиков Дигнаги и Дхармакирти, а для мировой философской индианистики — очень крупным событием. Довольно скоро труд был (частично) переведен на немецкий язык, вызвал многочисленные отклики и живую полемику, побудившую Ф. И. Щербатского продолжить изучение буддийской гносеологической традиции, что завершилось через четверть века созданием фундаментального труда, magnum opus его автора — Buddhist Logic (Leningrad, vol. I — 1930, vol. II — 1932). Однако первый вариант, написанный по-русски, сохраняет, несмотря на огромный прогресс в интерпретации, достигнутый многолетними изысканиями Щербатского ко времени написания английского, итогового исследования, большой самостоятельный интерес; сравнить его можно — что не должно показаться чересчур смелым — с ранними трудами Гуссерля на фоне «Кризиса европейских наук» или с иенскими работами Гегеля, пусть у нас и есть «Большая логика». Увы, надежды автора, что публикация данного исследования привлечет к индийской философии внимание работающих русских философов, в свое время не оправдалась, а после революции стремление найти компетентную читательскую аудиторию подвигло его предпочесть родному языку английский, понятный образованным по-европейски индийцам и господствующий в индологии. В советскую эпоху «учение позднейших буддистов» осталось невостребованным, основанная Ф. И. Щербатским школа петербургской-ленинградской буддологии перешла по преимуществу но английский язык, на котором был написал ряд первоклассных трудов. В годы большого террора все живые к тому времени ученики Ф. И. Щербатского были зачислены в японские шпионы и погибли; сам патриарх русского востоковедения скончался в годы войны, на казахстанском курорте в Боровом, будучи в эвакуации.

Значение "Теории познания и логики", благодаря чему данное переиздание можно считать и своевременным, и полезным, можно кратко охарактеризовать следующим образом: это — один из первых в мировом востоковедении и заведомо первый в российском перевод индийского философского текста с санскрита, выполненный, говоря словами самого Ф. И. Щербатского, не филологическим методом, т. е. учитывающий факт присутствия в тексте следов философского мышления. Сам перевод если и устарел слегка, что, вероятно, неизбежно, то по большей части вместе с русским языком, которым он выполнен; интерпретации же почти везде — особенно это касается технической, логической стороны — остались непоколебленными. Само переводимое двойное (основные правила и толкование) сочинение являлось для индийцев в свое время, бесспорно, превосходным учебником, подобным по назначению руководствам для западных университетов — но не трудом для профессионалов-философов, каковы более пространные творения Дхармакирти,— и оно, тем самым, прекрасно соответствует задаче русского читателя — обучиться основным идеям данной логико-философской школы. Том исследования, названый в первом издании «Учение о восприятии и умозаключении», в большей мере несет на себе печать пройденного состояния востоковедной науки, однако до сих пор служит удачным введением в тематически упорядоченную проблематику раннесредневековой индийской философии, и трудов подобного построения не имеется. Проштудировать его необходимо всякому, желающему войти в данную область знания, после чего, тем не менее, отдельные выводы или положения Ф. И. Щербатского могут оказаться и поколеблены при более близком знакомстве о предметом.

Настоящая работа имеет целью разъяснение теоретических основ буддийской религии в том их виде, как они понимались и разрабатывались в школе йогачаров. Для этого во введении указано на значение философской стороны буддизма и на отношение буддийского учения о познании к учению прочих индийских философских систем; вслед за тем в первой части помещен перевод памятника, в котором, хотя и сжато, но с большею определенностью изложен буддийский взгляд на познание по учению упомянутой школы. Сам текст этого сочинения, в санскритском оригинале и тибетском переводе, печатается нами в издаваемой Императорской Академией Наук серии Bibliotheca Buddhica. Честь открытия санскритского текста принадлежит покойному профессору Питерсону, которому принадлежит также и первое его издание. Систематическое изложение буддийской теории познания составит содержание второй части настоящего труда. Но уже и первая его часть представляет собою до известной степени законченное целое, так как автору пришлось в примечаниях к переводу кратко коснуться почти всех основных положений буддийской теории познания. В таком виде труд наш предлагается прежде всего благосклонному вниманию исследователей древней буддийской литературы. Им предстоит высказаться относительно того, насколько допущенные нами приемы перевода соответствуют требованиям научной критики в отношении вполне точной передачи мыслей индийских философов. Но с другой стороны, при переводе обращено внимание и на то, чтобы сделать его доступным лицам, незнакомым ни с санскритским, ни с тибетским языками. С этой целью язык буддийских философов передан по возможности языком современной европейской философии. Поэтому автор льстит себя надеждою, что и лица, интересующиеся общей историей философии, пожелают высказаться по вопросу об историческом значении и о сравнительной ценности буддийского научно-разработанного мировоззрения. По нашему глубокому убеждению, только совместными трудами филологов и философов возможно будет рано или поздно настолько разработать необозримое пока богатство философской мысли, скрытое в древней буддийской литературе, чтобы ввести его в обиход современного образования и сделать имена Дигнаги и Дхармакирти настолько же нам близкими и дорогими, насколько близки и дороги нам имена Платона и Аристотеля, или Канта и Шопенгауэра.

Букинистическое издание.